Крошечное тёмно-лиловое пятнышко… кто бы мог подумать, что оно способно испачкать репутацию целого правящего клана? Всего лишь чернила на коже. На чьей угодно другой коже это было бы ничего не значащей мелочью. Но на Александра обращены взгляды целого мира. Люди смотрят и подмечают каждую деталь. Несовершенства пугают подданных. Они непростительны, если речь о наследнике государя… О ребёнке, несущем на своих пока ещё в силу возраста хрупких плечах бремя надежды нового мира. Так было с его рождения. Всегда. Юный Флэгг должен быть идеален во всём, иначе ему и вовсе незачем быть.
Пятнышко!.. чернила потекли… увы, с перьевыми ручками это случается, даже с самыми дорогими из них. Тёмное на светлом. Горло сжимает невидимая рука подступающей панической атаки. Александр затаил дыхание, судорожно соображая, что же теперь делать. В голове забилась спасительная мысль: а может, никто не заметил?.. Ну а вдруг? Вокруг десятки других студентов – каждый сам собой доволен как надутый индюк. Самые одарённые среди подданных папочки… те, кто всего-то через пару лет начнут ковать будущность человечества. Эти по сторонам не смотрят – только внутрь себя, сконцентрированные на собственной гениальности. Менторы?.. да… их прямая обязанность – присматриваться к подопечным и подмечать несовершенства, а потом отчитывать за них, и непременно публично. Александр рефлекторно прикрыл испачканную руку чистой, но получилось неловко: только размазал пятно. Теперь вместо бесформенной кляксы на коже красовалась длинная комета, хвост которой… о, нет!.. протянулся аж до самого запястья. Нет, нет, нет! Флэгг-младший испугался едва ли не до кататонии: чернила оставили след на манжете! Позор, позор!.. ему казалось, каждый в этой комнате сейчас обернётся и уставится на опороченного принца. Вот-вот он услышит разочарованные вздохи и смешки. А через полчаса во всех СМИ и соцсетях появится заметка о безответственном грязнуле, лишь по недоразумению носящему благородную фамилию государя.
Вряд ли кто-то предположил бы, что быть наследником правящей династии легко. Александр мог засвидетельствовать: порой это абсолютно невыносимо. Не выдержит один-единственный человек столь огромную ответственность… точнее… кто-то вроде отца – выдержит. Вот уж кто поистине монументальная личность. Полумифический титан, подпирающий небо. Алекс же не чувствовал в себе и отголосков силы родителя. Он был… обычным. Одарённым ребёнком. Превосходно воспитанным. Получающим лучшее образование. Но не идеальным, нет-нет, не идеальным. И мир не мог ему этого простить. Испачкаться накануне самого важного в семестре экзамена, на глазах у ненавистников и завистников, неумело изображающих вежливое дружелюбие… пред очами бесчисленных камер… Флэгг-младший не понял, в какой момент он окончательно потерял контроль над собой и выбежал без разрешения из аудитории.
Ноги несли его куда-то сами собой. Разум помутился от паники. Но уже в следующий миг Александр обнаружил себя в уборной, перед раковиной: он скрёб под струёй воды ногтями чистой руки – грязную. Чернила нехотя, но отмывались. С кожи. А вот манжета никак не хотела становиться идеально белой, как положено манжете принца. Тем не менее, юноша постепенно успокаивался, вертя на все лады в голове спасительную мысль: «Никто не заметил! Никто не заметил!». Впору похвалить себя за находчивость: даже паникуя, Флэгг нашёл в себе достаточно здравого смысла, чтобы самостоятельно и быстро решить проблему.
Решить?.. Как бы не так. Новая волна паники захлестнула сознание: теперь рукав рубашки мокрый, а кисть красна от царапин. Александр Флэгг весьма прилежен во всём, за что берётся. На этот раз его старательность сыграла с ним злую шутку. Отскабливая чернила, он буквально содрал с руки весь верхний слой кожи!.. Принцу непозволительно быть грязным – но выставлять напоказ раны просто-таки категорически запрещено. И… что теперь? Рука не станет целее, пока не заживёт сама. Но нельзя же просидеть здесь дня три, запершись… и возвратиться в аудиторию нельзя. «Что делать что делать что». Решение оказалось напрочь иррациональным. Полностью неправильным. Предосудительным. Стыдным. Недостойным. Единственный сын и наследник Рэндалла Флэгга открыл окно, выбрался сквозь него наружу и исчез на целый месяц.
***
Что ж, каждый подросток совершает иногда поступки, которые не одобрили бы его родители. Все иногда паникуют. Бунтуют. Убегают. Александр Флэгг не должен был. Он проявил малодушие, недостойное его высочайшего статуса. Решения «маленького человека» не имеют значения, пусть они будут хоть тысячу раз неверными. Но ошибки великих всегда ведут к трагическим последствиям. Великий?.. В тот момент Алекс определённо не чувствовал себя таковым. Ничуть. Напротив: протискиваясь в узкий оконный проём уборной, он ощущал только собственную ничтожность. Он бежал с поля боя. Недостойный дезертир… порченное семя того, кто по-настоящему велик: Рэндалл Флэгг выиграл войну. А несколькими годами раньше - вывел человечество из гуманитарного кризиса, не допустил экономического коллапса, объединил выживших, когда по миру прокатился Капитан Скороход. Природа на отпрыске государя отдохнула как могла: дрянной мальчишка марается в чернилах всем на потеху… С такими мыслями Александр мчал куда-то в неизвестность - не запоминая дорогу, так как вовсе не собирался возвращаться. Нет пути назад: «Я очень-очень старался, но у меня не вышло быть достаточно идеальным, чтоб носить звание Его сына!». Приятный пейзаж студгородка сменился вполне живописным пригородом, тот – рощицей. Деревья густели, пока не превратились в настоящую чащу. И только тогда Алекс остановился. И только тогда – понял, что представления не имеет, где находится. Что он впервые в лесу. Хуже того: он впервые ОДИН. Всю свою недолгую жизнь наследник был окружён самыми проверенными из подданных отца. О безопасности и комфорте принца заботились надёжные люди. Прочий, внешний мир юный Флэгг видел разве что сквозь окно лимузина – и конечно, с такого ракурса мир не выглядел враждебным. Теперь же неизвестность обступала Алекса и пугала едва ли не больше, чем давешний конфуз.
Ему оставалось только разрыдаться от отчаяния и бессилия. А потом умереть. Потому что принц ни при каких обстоятельствах не должен позволять себе плакать. Даже если здесь некому увидеть его позорное падение… нет-нет, нельзя! Нельзя!!! Почему нельзя взять и засунуть обратно эту предательскую влагу… Ребёнок, что должен нести надежду новому миру, в тот момент был просто ребёнком: напуганным и одиноким. Но продолжал бороться с эмоциями, будто от этого и в самом деле зависела его жизнь. Пока не услышал где-то рядом чужой голос:
- Эй, чего сопли распустил? Ты потерялся? Голоден? Стой, не убегай! Вот глупый..
Алекс и в самом деле рванул за ближайшие кусты при первых же звуках человеческой речи. И уже оттуда, с безопасного расстояния, принялся рассматривать гостя. Гостью. Девчонка выглядела вроде бы его ровесницей, но была щуплой и низкорослой, взъерошенной как воробышек и очень плохо одетой. Тряпки висели на её фигуре, будто наброшенные на скелет, с которого кто-то снял всю плоть.
- Не бойся… я Лила. Далила Рейн. Не бойся! На вот… - и, не дожидаясь возражений, решительно подошла и сунула в руку Алексу что-то аппетитно пахнущее и явно съедобное. Мальчик осторожно куснул:
- Что это?
- Тебе лучше не знать… - туманно прокомментировала незнакомка, косясь на изрядно ободранную, но всё же узнаваемую школьную форму. «Такие как ты пищей бедняков брезгуют» - читалось в её взгляде.
Угощение оказалось вяленой тушкой какой-то некрупной птицы. Александр понадеялся, что это хотя бы голубь, а не ворона или чайка. «Золотой мальчик» всегда был весьма избирателен и капризен в еде, за его рационом следил штатный диетолог…  а теперь, что же?.. он без отвращения уплетает помоечную дичь? Перенервничал. Проголодался. И… какая теперь разница…
- Тебе помочь вернуться в студгородок? – предложила девочка.
Алекс отрицательно замотал головой, продолжая вгрызаться в тонкие птичьи косточки.
- Тебя кто-нибудь ищет?
Юноша повторил жест – на этот раз менее уверенно.
- Мы с друзьями едем в Бервин-Хайтс. Будет весело. Хочешь с нами?
Алекс уставился на Лилу со смесью изумления, ужаса и восторга. Вот так просто?.. Отдать свой обед встреченному в лесу незнакомцу. Предложить помощь – а получив отказ, пригласить его развлекаться. Ей плевать на какие-то чернильные пятна – она даже не узнала в мальчике Александра Флэгга! Для Лилы Рейн он был просто ребёнком, нуждающимся в помощи. Одиноким. Потерянным. Грустным. Но беглец тут же повеселел, когда новая подруга взяла его за руку и повела через чащу к ближайшей просёлочной дороге, где её ждал видавший виды пикап, вокруг которого околачивалась стайка других беспризорников. Все такие же как она: мелкие, тощие и необычайно уверенные в себе. На том донышке социальной иерархии, где появились на свет эти дети, взрослеть приходится рано…
«Что я делаю? Я не знаю их… я не должен им доверять!» - забилась в голове Алекса мысль, когда он усаживался на заднее сидение пикапа между двумя другими мальчишками абсолютно жиганского вида. «Но ведь они мне почему-то доверяют, раз решили взять с собой…». Дорога оказалась недолгой: вот и Бервин-Хайтс… подумать только, какая дыра. Совсем рядом со столицей, а городок полностью покинутый и почти разрушенный. Тоскливое запустение царило на улочках. Растрескавшийся вздыбленный асфальт заставлял старый пикап подскакивать и стонать на каждой кочке. Алекс вопросительно уставился на спутников: какие же могут быть здесь развлечения? Но ребята ухмылялись так загадочно, что бывшей надежде человечества оставалось только отбросить сомнения и дожидаться веселья.
***
И это в самом деле было весело. Беспризорники исследовали заброшенные дома в поисках съестного и интересных вещей. Если находили что-нибудь – делили поровну на всех. Доставалась доля и Алексу, хотя этот жалкий хабар и не представлял для него никакой ценности. А вот сам процесс поиска сокровищ… А вечера, когда ребята разжигали костёр на чьём-нибудь заднем дворе и готовили на открытом огне нечто относительно съедобное из того, что удавалось раздобыть за день… А ночи, когда можно было растянуться в полный рост прямо на заросшем газоне и пялиться на звёзды, пока не заснёшь… Лила всегда была рядом. Юркая и деловитая, именно она чаще всего находила в заброшенных домах какие-нибудь необычные штуки. Однажды обнаружила целый подвал, набитый театральными костюмами! Мальчишки, хохоча и подзуживая друг друга, перемерили их все. Единственная же девочка влезла в до комичного ей не подходящее платье в стиле барокко, и смеялась даже громче своих товарищей. Кое-как остриженная голова на длинной тонкой шейке… в тот момент Алексу почему-то хотелось касаться её губами. Он был очарован. Не только Лилой – всей этой разудалой беспризорной жизнью, он потерял счёт дням. И почти не вспоминал о доме, об утраченных перспективах и отвергнутых обязательствах. Как так произошло? Сбежавшего Флэгга, похоже, не искали. Александр знал: если отец задаётся целью кого-нибудь найти, он находит. Он самолично вычислил убийцу сэра Хенрида, одного из своих ближайших соратников. А потом сам же злоумышленника и казнил … казнил долго… дня четыре из запертой на ключ комнаты раздавался нечеловеческий ор. То есть, если папа до сих пор не здесь – значит, Алекс теперь предоставлен сам себе, и может бродяжничать на законных основаниях.
Не он сбежал, нет. Семья его отвергла. Не нужен клану Флэгг наследник, не способный даже держать в порядке собственную одежду… А беспризорники – всё равно что новая семья. Раньше лучшие преподаватели учили Александра  астрофизике и теории вероятности, а теперь Далила Рейн учит, как половчее убивать крыс одним метким броском камня. Лила… непохожая ни на кого маленькая хищница. Она и рыбачить умеет, и птиц ловить – с такой не пропадёшь. Шли дни, всё меньше домов Бервин-Хайтс оставались неразграбленными, потому зачастую у вечернего костра ребята трапезничали не консервами с вышедшим сроком годности, а свежим мясом. Иногда это была крольчатина, а чаще… да-да, обыкновенные помоечные голуби.
Их жиганская банда блаженствовала целый месяц, пока в городе не объявились хищники покрупнее. Алекс почувствовал смутную тревогу задолго до того как увидел вдалеке приближающуюся колонну внедорожников. «Нам нужно уходить!» - молил он товарищей, но Лила, негласный лидер их компании, лишь гордо задрала подбородок: «Спрячемся где-нибудь – они просто проедут мимо». Не проехали. Залётные мародёры тоже заинтересовались брошенным городком в пригородах Вашингтона… но не нашли в нём ничего ценного, кроме стайки одичалых детишек. Впервые со дня побега Александру стало по-настоящему страшно. Вот она – изнанка послевоенного мира, от которой его в бытность наследником держали подальше. Не люди: двуногие крысы, способные убить шестерых подростков просто за то что они разграбили Бервин-Хайтс чуть раньше, не оставив им ничего на поживу. За свою жизнь Флэгг почему-то не боялся: слишком уж он ценная добыча – даже теперь, грязный, нечёсанный и исцарапанный, отпрыск государя ещё мог продемонстрировать бандитам фамильные черты, которые ни с чьими не спутаешь. Отец отказался от ребёнка-неудачника… но ведь мародёры об этом не знают?.. А друзья в опасности. И даже Лила. Лила, умеющая так ловко уходить от погони, проныривая сквозь терновые изгороди – вот она. Не спаслась. Поймана. Шесть связанных, сваленных в кучу тощих детских тел. А чуть поодаль – взрослые деловито обсуждают, на каком бы дереве перевешать конкурентов.
***
Когда от толпы отделилась одна фигура с мотком верёвки в руках, произошло нечто необъяснимое. Столь стремительное, что Алекс даже не успел запомнить, что же именно сделал в тот момент. Это было похоже на бетонный ураган. Городок вздрогнул. В воздух взмыли и закружились вокруг принца-беглеца камни, фрагменты стен, куски асфальта – а юноша стоял в оке бури, нетронутый и уже свободный. Обрывки верёвок тлели у его ног. Сзади спешно сбрасывали с себя путы товарищи. А мародёры… умирали. Лила дала Алексу весьма ценный урок: умело брошенный камень убивает крысу на месте.
Потом всё кончилось. «Кто ты, Алекс? Почему ты умеешь делать ЭТО?». Если б он знал… враз обессилев, Флэгг рухнул на колени и зажмурился: смотреть на трупы было невыносимо. Да, они всего лишь обезумевшие от жестокости бродяги… они хотели убить его друзей… но люди же?.. Короткий взгляд на Лилу, напуганный, исподлобья: если на её лице Александр разглядит хоть тень презрения, он просто погибнет. Уже потерявший семью, порочный принц не мог утратить ещё и ставших за последний месяц такими необъяснимо родными товарищей… «Я не знаю!» - лишь бессильно огрызнулся Алекс, хотя в глубине души всё понимал. Природа этой силы, поднимающей в воздух камни, скрыта в его генетическом коде.
Демон. Матушка говорила, что Александр рождён от союза человека и инфернальной сущности. Что нынешний вождь человечества явился на землю прямиком из ада, и успел натворить по дороге немало дел, великих и ужасных. Что однажды «тёмный ген» проснётся и в наследнике… Мать ждала этого дня, погружаясь в мистическую скорбь всё больше с каждым годом. Алекс (впрочем, не только он) считал первую леди слегка безумной. Но… безумцы, как водится, всех умней. Её пророчества оказались правдой.
«Я демон?»
- Я не знаю! – голосил Александр вслух, но мысленно повторял другое:
«Я демон я демон я демон»
- Лила, верь мне! Я… сам не понимаю, что произошло! Это… может, какое-то редкое природное явление? Да, со стороны казалось, будто это я управляю ураганом… но ты же понимаешь, что такое невозможно?!
Глаза девушки неумолимо затягивал ледок недоверия. Лила Рейн, без страха вступавшая в бой со стаей бродячих собак, гроза крыс и голубей, смотрела на давешнего товарища холодно, как на чужого. Снова незнакомца. И наверняка жалела, что однажды поделилась с ним своим обедом… тогда, месяц назад.
- Уходим, - коротко скомандовала она ребятам, и те, тоже напуганные, весьма охотно последовали прочь за вожачкой. Алекса для них больше не существовало.
«Но я же спас вас?..» - вновь всеми брошенному, юноше хотелось скулить и биться лбом об асфальт. В удаляющиеся спины полетели камни... точнее, камешки. Даже раненный в самое сердце, Александр Флэгг не смог по-настоящему причинить боль тем, кого только что считал своими друзьями.
Он вернулся в Вашингтон. Пешком. Брёл по трассе весь вечер, ночь, утро, и лишь днём следующего дня, едва не падая от усталости, перешагнул порог отцовского дома. Александр знал, что его ждёт наказание, причём полностью справедливое. Уходил он слегка опороченным, но всё ещё «золотым мальчиком». А вернулся – убийцей. Но, даже понимая неизбежность расправы, он не мог не вернуться. Тот, кто раскрыл в себе способности демона, по сути своей оставался всего лишь одиноким напуганным подростком.

Подпись автора

Когда доверие стерто до дыр, И хриплый рык не даёт дышать – Моими глазами смотрит на мир Зверь, который моя душа. Он бешен и весел, ленив и дик, Не любят его ни враги, ни друзья. А он людей сторониться привык, Зверь, который, вообще-то, я.